Логово серого волка [СИ] - Маргарита Бурсевич

В себя я пришла от выплеснутой в лицо ледяной воды. Повязки на лице уже не было, видимо сползла, отяжелев от воды. Откашливаясь, я судорожно вздрагивала, чувствуя каждую новую рану на своей коже. Мне не дали прийти в себя и продолжили мучительную экзекуцию. Я больше не кричала. Не потому что не хотела, а потому что просто не могла. Я теряла сознание еще несколько раз, но меня снова и снова возвращали, чтобы насладиться жалобными стонами, которые я еще издавала время от времени.

Целую вечность спустя, сквозь стучащую в ушах кровь, я с трудом расслышала слова:

— Оставьте ее здесь подыхать, — выплюнул староста, и толпа стала расходиться.

К счастью, боль была сильнее моего ослабшего тела, а приводить меня в чувство было уже некому, а потому я с благодарностью нырнула во тьму.

Глава 4

Стервятники. Именно так можно описать этих тщедушных священников в грязно-коричневых рясах. Пришли с «требованием», а сами боятся даже глаза поднять. Очень боятся. И не зря. Я могу быть по-настоящему страшным, особенно если очень хочу, а сейчас я этого очень хочу. Запугать их настолько, чтобы они прислали того, кого я жду не первый год. Пусть он придет сам.

Южные земли уже несколько лет являются моей собственностью, отвоеванной в честном бою. И неважно, что она мне не нужна была тогда и не нужна сейчас. Она лишь разменная монета, средство достижения цели. Ее прежний владелец мой кровный должник, а я не прощаю долгов, тем более тех, которые оплачиваются жизнью.

При осаде замка он успел скрыться через тайные тоннели, но не успел забрать припрятанное богатство, именно оно заставляет этих святош появляться на моем пороге снова и снова. Служители бога? Корыстные, жадные, алчные. Он пообещал им большие деньги за их заступничество и монастырь Святого Иосифа предоставил свои стены для защиты. Но его беда в том, что тайник находится на моей территории, и добраться до него можно только двумя способами: прийти за ними тайком или отобрать земли вместе с сокровищами.

Сам я их даже не думал искать. Зачем? Мне не нужны его грязные деньги, я и сам могу подать нуждающимся, но они ценны тем, что за ними придет он. Так что пусть будут захоронены, где есть, пока я готовлюсь упокоить их хозяина.

— Вы знаете мой ответ, — угрожающим шепотом сказал я им, заставляя вздрогнуть.

— Лорд Вульф, мы понима…

— Мне не нужно, чтобы вы понимали. Я четко дал знать, на каких условиях вы можете получить южные земли, дело за вами.

От моего рыка они, кажется, усохли еще больше.

— Не надо отнимать мое время.

Священники поняли меня правильно и наперегонки отправились к двери, безуспешно пытаясь сохранить гордость.

Я сидел на стуле с высокой спинкой, откинув голову назад, и пытался взять себя в руки. Нельзя давать волю своему волку, когда он злится, это крайне опасно. Но чувство мести — это очень сильный раздражитель, и под кожей волнами прокатывается недовольство и раздражение моего зверя. У оборотней с их волками сложные отношения, мы по существу разные создания в одной оболочке. Разные взгляды и вкусы, но одно нас объединяет сильнее стальных канатов — чувство мести. Мы одинаково сильно стремимся расплатиться с должниками. Мы можем соперничать во всем, кроме этого. Только в мести мы заодно. Но даже сейчас, когда мы стремимся к одному, мне приходиться уговаривать волка не спешить. Этот гад, окопавшийся в монастырской норе, знал, где прятаться. Только там я не могу его достать, только это место недоступно мне, нападение на монастырь не сойдет с рук даже Грею Вульфу. Сволочь.

Резко встав, я принялся мерить комнату шагами, отвлекая зверя от злости, разгоравшейся в нем. Надо заняться делами, и ему станет скучно.

И вот, сидя за столом в окружении ответственных лиц, разгребаю бумаги, отчеты и бухгалтерию. Не то, что волк, я сам с трудом сдерживаю зевки.

Меня отвлек Локи.

— Грей, вернулся дозор с южных земель.

Меня и моего зверя словно током ударило при этих словах. Почему вернулись, не дождавшись смены? Злость вернулась троекратно. И уже готовясь к разносу, я посмотрел на вошедших. Среди моих людей стояла низенькая, худенькая девочка, грязная и оборванная. К моим чувствам недовольства и интереса примешалось волчье волнение.

Наверное, зря я на нее нападал со скабрезными шуточками, видел же, что она на грани. Но волк был под самой кожей, и это заставляло срываться на тех, кто попадался под руку, но даже он сам порыкивал на меня за грубость.

И только когда мне протянули младенца, я забыл о звере, упустив бразды правления. Волк набирал силу и рвался поквитаться за принесенное в мой дом горе.

Я держал в руках остатки своей семьи, и только теплое детское тельце не давало волку окончательно вырваться. Бешеная злоба и свирепое безумие затопило мозг, по телу пошло тепло, а шерсть защекотала кожу. Аура силы и угнетающая мощь расходились от меня, как круги по воде. Оборотни заволновались и стали медленно отходить подальше, их слабые животные заставляли их бежать прочь, и они придумывали массу дел, чтобы покинуть зону поражения. Моих сил хватало лишь на то, чтобы не выпустить зверя, который в таком состоянии способен на многое. Ребенок на моих руках единственное, что останавливало зверя и сдерживало слепую ярость. Опасную ярость и для врагов, и для друзей. Когда боль потери и злость на убийц перевесили, я четко стал ощущать, как удлинились клыки, как заострились черты лица. Единственное, что я мог сделать, чтобы не убить невинных, это временно уйти с шахматной доски.

С трудом выплевывал приказы, пробивая слова сквозь глухое рычание зверя. Все потом. Месть потом, вопросы потом, сейчас главное удержать власть над собственным телом. Мои вассалы боялись поднимать глаза, опасаясь спровоцировать хозяина стаи. Лишь девочка, не понимающая сути происходящего, наблюдала за тем, как я забираю спасенного ею дитя. Она заслуживает воздаяния, но сейчас я опасен для нее. Волк не позволил просто уйти, он тоже знает, что такое благодарность.

— Спасибо, — проговорил я и прорычал мой волк.

Остальное подождет.

Тяжелые шаги вверх по лестнице, закушенная щека, скрюченные от напряжения пальцы. Младенец — сын Дака, мой племянник, я должен выиграть этот бой для него. Гай и Локи шли следом. В другой раз я бы не позволил им вмешаться, но не теперь. Они — гарантия сохранности ребенка, и пусть их присутствие заставляет дыбиться шерсть на загривке, я потерплю.

Зайдя в комнату, я аккуратно опустил мальчика на мягкую теплую шкуру и отошел в дальний угол. Внутреннее метание стало сильнее, рык больше не удавалось сдерживать внутри.